как бы университетом Эллады, где вес еще читали лекции представители главных философских школ, однако никакой творческой научной работы уже не велось.5 Олигархическая верхушка рабовладельцев греческих провинций переменила хозяев н примирилась с римским господством, римские легионы были надежной защитой от восстании рабов и обездоленного простонародья.6 Греческие образованные круги также поняли, что новая власть укрепилась «всерьез и надолго» и стали приспосабливаться к вкусам и потребностям римских правителей, которые предъявляли спрос иа «практически полезные науки». Крупнейшие философы и ученые, как Полибий. Панеций, Посидоний. открыто заявляли себя сторонниками римлян, восхваляя римскую военную мощь и мудрость римского государственного устройства. Один за другим греческие философы, грамматики, преподаватели риторики, врачи стали приезжать в Рим, где некоторые из них делали блестящую карьеру, вращаясь в высшем римском обществе и достигая почестей и богатства.7 Среди других греческих ученых приехал в столицу тогдашнего мира выдающийся историк и географ Страбон, уроженец Понта — области, недавно покоренной Римом. Страбон происходил из Амасни в Понте, крупного эллинистического центра с большим греческим населением. Члены его семьи занимали высшие должности у понтийских царей. Прадед Страбона был полководцем (taktikos) Митридата Евпатора, а другой родственник — верховным жрецом в Коммагене, занимая второе место по значению после царя. Дед Страбона перешел на сторону римлян, но не получил за это награды, обещанной ему Лукуллом, так как сенат не утвердил под давлением Помпея распоряжений Лукулла в Азии. Семья географа, придерживаясь римской ориентации, по-видимому, сумела сохранить-благосостояние и пользовалась влиянием в римских кругах как в провинции, так и в самом Риме. В силу этого Страбон мог получить хорошее по тому времени философское образование и даже посвятить себя путешествиям и научным занятиям. В ранней юности отец отправил будущего географа в Нису на Меандре слушать лекции по риторике к грамматике у Аристодема из Нисы, родственника Посидония и воспитателя сыновей Помпея.8 Учителем философии Страбона был перипатетик Ксенарх из Селевкии Киликийской (Х1У, V, 4). Страбон слушал Ксенарха, вероятно, в Александрии или в Риме, где он занимался также у грамматика Тиранниоиа из Амиса,9 5 «В Афинах, — говорит Цицерон, — давно уже погибла ученость самих афинян, однако этот город продолжает оставаться обиталищем наук, которыми граждане не занимаются, а наслаждаются только иностранцы, как бы плененные именем и авторитетом города» (Об ораторе III, 11). 6 Привыкшие к раболепству перед эллинистическими царями зажиточные слои мало-азнйских греческих городов в благодарность за установление мира и «порядка» объявили основателя империи Августа богом-спасителем. Во многих малоазннскнх городах были воздвигнуты храмы и учрежден культ Августа и богини Ромы (ср.: ?. ?. ? а ш к и и Принципат Августа, стр. 488). В прненской надписи 9 г. до н. э. говорится об Августе: «Он был послан нам и нашим потомкам как спаситель, чтобы положить конец войне, чтобы все упрочить... День рождения этого бога был для всего мира началом „благо-вестаований", исходивших от него» (Dittenberger. Orientis Graeci inscriptiones selectae 458). 1 Так, например, учитель Страбона Ксенарх, перипатетик из Селевкии Киликийской. читал лекции в Селевкии. затем в Александрии, в Афинах н. наконец, в Риме. Посидоний и Феофан из Митилены были близки к Помпею, а Арей Диднм — к Августу в т. д. 8 Быть может, через него-то Страбон и познакомился с трудами знаменитого философа. По Афинею (XIV, 75), впоследствии будто бы даже состоялась личная встреча с Посидоннем. 9 Цицерон (К Аттику II, 6, 1), по-видимому, считал Тиранниоиа специалистом по географии и думал с его помощью написать географическое сочинение. Быть может, Тиранннон и внушил Страбону специальный интерес к географии. - 776 -